Животные

Последние три месяца ушедшего десятилетия я работал сторожем. Не знаю, как там у других сторожей, но у меня была специальная, построенная для меня (лет сорок назад), сторожка с кроватью, телевизором, проходным коридором и кнопкой для открывания ворот. Кстати, необходимость открывать ворота по команде автомобильного гудка превращает человека в собаку Павлова. Спустя какое-то время ты, слыша этот звук даже за окном собственной квартиры, начинаешь невольно подскакивать и вытягивать шею: не хозяин ли изволил приехать?

За пределами моей сторожки лежала огромная территория, некогда отведенная под дорожно-строительное управление №7, а впоследствии перекочевавшая в частные руки. Хоть я и должен был регулярно проводить обход вверенных мне угодий, я этого никогда не делал, во-первых, потому что в любой момент, даже в три часа ночи, мог приехать работодатель, о котором не хочется сейчас писать, но который в нетерпении разрывал мою тишину самым мерзким на свете сигналом — милицейской крякалкой, тщеславно установленной в гражданскую машину с номерами известного суперагента. Во-вторых, потому что мне было лень. А в-третьих, потому что еще со времен ДРСУ-7 в сторожке жили пес Малыш и кот Кузьмич (или Петрович — так его тоже называли). Эти животные занимали мои мысли куда больше, чем вероятность хищения.

Малыш биологически и физически с натяжкой оправдывал свое имя, говорящее больше об инфантилизме человека, назвавшего его так, чем о нем самом. Дог, который был у меня в детстве и носил такое же имя, символично умер от чумки во младенчестве. Этот же пес, защищенный от чумки происхождением, боролся с человеческой глупостью и жизнью весьма изощренными способами. За три месяца я раз шесть или семь наблюдал у Малыша припадки, когда из пасти его начинала густо течь слюна, взгляд наполнялся ужасом, сводило мышцы, и он на негнущихся лапах рассеянно бродил по двору. Длилось это не дольше десяти минут, но впечатление оставалось еще надолго. Бывшая работница ДРСУ-7 по старой памяти и из жалости каждые два дня приносила Малышу еды, но эта еда большей частью доставалась окрестным собакам, которые зачастую уносили ее прямо в мешочках, прямо из-под его носа. Но самой удивительной чертой этого пса была сексуальность. Целый месяц к нему клеилась привлекательная черная сука размером с лису. Не просто клеилась — ее к нему патологически влекло, несмотря на целую свору ухажеров, мешавших мне спать. А Малыш мастерски строил из себя дурачка: опускал голову, вилял хвостом, отбегал от нее, — всячески сторонился. Запах сукиной промежности оставлял Малыша в задумчиво-равнодушном смущении. Всем этим кокетливым банальностям он предпочитал по-соседски простые и честные сношения с одноглазым котом Кузьмой. Вообще-то у Кузьмы было два глаза, но один был с бельмом, и это делало его в тысячу раз страшнее, чем он мог бы быть без глаза и даже с черной повязкой. Отказывая этому коту в еде, я тайком боялся проклятия или сглаза. Часть этих опасений можно отнести на мою паранойю, но большая часть всё же опиралась на факты. Ремонт в будущих офисных помещениях, занимающий, даже с учетом беспробудного пьянства рабочих, не больше месяца, продолжается до сих пор. Заливка полов в производственном ангаре, кажется, закончилась, но заняла около полугода и ресурсов на это ушло втрое больше. Рядовой эпизод с увольнением сотрудника, находящегося на испытательном сроке, вылился в административное дело с ежедневными визитами трудового инспектора, участкового с нарядом и штрафа в 1500 рублей, выписанного мне за то, что я, следуя инструкциям, не пропустил на территорию помощника прокурора.

Кстати, штраф так и лежит, потому что эти сволочи обещали его заплатить за меня и не заплатили.

Вы, конечно, улыбнетесь и скажете, что я всё это смешал для красоты или чего-то там еще, но я более чем уверен, что любовь этих животных, Кузьмы и Малыша, будет жить на территории ДРСУ-7 и после визитов ОМОНа, и после продажи собственности какому-нибудь чистоплотному бизнесмену, который не распорядится прятать их миски и выгонять сердобольных кормильцев за порог.

Доброе утро, Пенза!