Лёха

В детстве у меня был друг, Лёха.

Общественность считала Лёху умственно отсталым и относилась к нему соответствующе: взрослые равнодушно жалели, ровесники издевались, дети посмеивались, собственные родители - мужались.

А Лёха был моим лучшим другом, и я не очень понимал, в чем он отстает от окружающих: Лёха отлично разбирался в физике, с точностью до латинских названий определял любую букашку, читал журнал «Техника молодежи», увлеченно излагал ТТХ любых модификаций военной техники, чуть ли не наизусть знал всю классику литературной фантастики и слушал Валерия Сюткина времен группы «Браво».

В 17 лет огромный увалень Лёха, который был на голову выше всех взрослых мужиков в нашем доме, бегал по двору с автоматом, спускался на бельевой веревке из окна 2-го этажа (застревал в ней, после чего весь подъезд освобождал этого бесстрашного титана из коварных пут), был помешан на «Звездных войнах» и кропотливым убористым почерком изводил одну тетрадь за другой фантастическими рассказами собственного сочинения.

Его неумолимая вина перед всеми (и главная беда) заключалась в том, что он продолжал оставаться ребенком в то время, когда нормой было назначено взрослеть. Мне было безумно жаль этого гиганта, когда он древесным прутом неловко отмахивался от районной гопоты, визгливо обступавшей его и бросавшейся изподтишка, словно свора гиен. За свою дружбу с ним я получал насмешки, и глупые стадные инстинкты вынуждали порой за нее оправдываться.

Но это была внешняя сторона, за которой мы с Лёхой по-прежнему оставились лучшими друзьями, вместе слонявшимися по желенодорожным насыпям до встречи с педагогически сознательным участковым, до психоделии в глазах рубившихся в игровые приставки и следивших за подвигами Алекса Мерфи в киноэпопее «Робокоп».

К сожалению, я взрослел согласно всеобщим ожиданиям, и дружба с Лёхой постепенно сошла на нет. В ее конце стоит жирная точка, а не блядское многоточие, какое обычно произрастает в конце любой детской дружбы: я был в той толпе, которая смеялась над ним. Я был с ними и ничего не говорил. С балкона Лёха дико закричал, что я такой же, как они, и этот крик пронзил меня и навсегда пригвоздил к реальности, в которой я был «нормальным», и где у меня больше не было друга.

С тех пор у меня действительно никогда не было такого друга, как Лёха. Я надеюсь, что он не повзрослел.

Доброе утро, Лёха.